вам это не нужноЯ никогда не завидовал людям, которые открыто выражают свои эмоции, реактивно отзываясь ответным ударом на летящие в них из воздуха ножи. Не считающим собственные трагедии чем-то личным, тем что «только для себя», а оттого и не пытающимся скрывать степень своего расстройства от других.
Я так не умею.
Я всегда принимаю в себя, внутрь. Яд ли это, укор ли, удар ли – я впускаю это вглубь, и закрываюсь, как раковина, оставаясь внешне абсолютно невозмутимым. Постепенно все накопленное начинает разъедать меня изнутри, как кислота, но этого никто не видит, ведь это внутри, ведь я, черт возьми, улыбаюсь и спокоен, как и всегда. Как и всегда. Но внутри…
Да, разумеется. Мать учила меня быть сильным. Этакая Нарцисса Блэк, леди-айсберг. «Никогда не показывай другим свою слабость. Никогда не сдавайся. Никогда не плачь. Никогда не жалуйся другим. Никогда не реагируй на чужую зависть. Никогда не выходи из себя. Говори спокойно. Никогда не… Никогда. Никогда. Никогда…»
Я помню, мне было лет 13-14, когда однажды, за контрольную по физике я получил «три», тогда как одноклассница, списавшая у меня все подчистую – «пять». Я был в бешенстве. В горячем. Но сдержался, не стал выяснять отношения с преподавательницей, пришел домой, чтобы нажаловаться матери, она же в ответ сказала «Сделай вид, что тебе плевать. И не подавай виду». Я сделал.
С тех пор я делаю это постоянно. Делаю вид, что мне плевать. Как бы больно не били, не задевали, я закрываю глаза, вдыхаю поглубже, принимаю в себя. И молчу. Молчу, когда костяшки пальцев белеют от слишком сильного сжатия ладони, молчу, когда иду рука об руки с теми, кто, не думая, всадил мне ножи в спину, и благополучно об этом забыл, радуясь, что я не реагирую. Идеальный объект для битья, не правда ли?
Я научился быть сильным, мама, ты рада? Ты ведь счастлива, правда? Ты спокйона оттого, что я звоню тебе в 11 вечера и говорю сегодня, что – да, мам, все хорошо, я дома, все хорошо, я умничка.
Я выключаю телефон, стоя где-то в переходе метро, ощущая, как тяжелеют ноги, как желание спуститься на холодный грязный пол, подобно кучке бомжей в нескольких шагах от меня, разрастается в моей душе все сильнее. Наверное, я смог бы разрыдаться, вот только у меня уже давно как будто бы нет слез, как будто бы я разучился высвобождать все то, что внутри, наружу. Оно рвется и не может выйти. И уже не сможет. Честно пытаюсь зарыдать, потому что мне – не плохо, нет – это слово уже даже близко не подходит к моему состоянию, мне просто все равно на то, что будет со мной в следующий момент, все равно на то, что меня собьет машина, или кирпич упадет на голову, пуля разобьет висок, или меня ограбят. И мне не страшно за собственные мысли, мне просто – пле-вать.
Но я заставлю идти себя. Заставляю доехать до дома, заставлю подняться по лифту, и - словно по команде, как только двери лифта разъезжаются, на моем лице безмятежность и – легкая усталость. Как всегда. Просто устал после пар, тяжелый день. Плевать, что только-только тебя где-то внутри добили, довели до грани, и ты почти что отпустил себя с тормозов. Ты ведь сильный, да? Ты справишься. Уже справился. Ты промолчишь, ведь ты уже сросся со своим молчанием, ведь оно уже вошло в твои мысли, в твою кровь, стало для тебя заразой, инфекцией, оглушило тебя по голове воем тишины. Ведь ты так привык жить «для себя», в стол, что тебе уже не о чем говорить, и нечего донести до других. Ведь все оно уже настолько внутри тебя, что запуталось в этих бесконечных лабиринтах, ему уже не выбраться. Ведь ты обречен, потому что ты – научился быть сильным.
И теперь - я просто хочу сказать, - я завидую вам, люди, у которых все просто. Я завидую вам, слабые, слабые люди, ведь вы такие счастливые, черт возьми.